Если мы обратимся к истории, то  увидим, что она дает нам поводы как для осторожности, так и для оптимизма.  Если мы посмотрим, что происходило в России с наукой и образованием, например, в последние сто  лет, то мы увидим, что на заре советской власти с одной стороны открывались высшие учебные заведения там, где их никогда не было. К 1930-м годам это получило большое развитие. С другой стороны – были перегибы в ту сторону, что те ученые, которые получили признание своей профессиональной деятельности  в императорской России, они недостаточно ценились. На заре советской власти были отменены существовавшие ученые степени и звания, возрождены только в 1930-е годы. До этого были попытки создания чего-то нового, включая институты красной профессуры. Исходили из посыла, что главное политическая сознательность, а, обладая ей, любой человек при желании может пройти определенное ускоренное обучение и стать профессором. Вспоминаются слова о том, что «любая кухарка может управлять государством».

Когда от этих перегибов отказались, советские образование и наука стали, наверное, одними из лучших в мире. Свидетельства этому – и первый советский спутник, и то, что первый человек, совершивший полет в космос – советский гражданин.

То, что советское государство вкладывало в науку, в образование – приносило реальные результаты. Начиная со средней школы образование отличалось системностью. Все предметы изучались в общей системе, параллельно с другими, чтобы полученные знания усиливали и дополняли друг друга. Например, школьник изучал какую-то тему по истории, а одновременно о литературе изучаемого исторического периода, и это же увязывалось с географией. В общей системе шли все предметы естественно-научного цикла. Вот эта системность в 1990-е годы была во многом разрушена. Знания стали даваться обрывочно, это делалось целенаправленно  для разрушения той системы, которая сложилась во времена СССР.

Если мы возьмем исторически высшую школу России, первые научные школы, то они основывались на немецких образцах. Начиная с императора Петра I большое количество ученых из Германии стали приезжать в Россию, чтобы организовать высшую школу в Российской империи. Обязаны ли мы только иностранному влиянию тому, что у нас появились наука и высшая школа? Я считаю, что нет. Московский императорский (сейчас государственный) университет появился благодаря именно русскому ученому Михаилу Васильевичу Ломоносову, который сумел добиться его создания не благодаря помощи иностранных ученых, а в достаточно жесткой борьбе с ними. С самого начала своей научной и преподавательской деятельности, еще в качестве адъюнкта (сейчас это назвали бы ассистента) он не боялся возражать немецким маститым профессорам, за что нес определенные наказания со стороны государственной власти.

Наши наука и высшая школа не стали просто производными от немецких. Наши российские деятели науки и образования привнесли в них черты русского национального характера. В то же время те системность, методичность, пунктуальность, которые свойственны всему немецкому, стали тем полезным, что российские наука и высшее образование очень широко использовали.

В 1990-е годы от этого наследия решили отказаться. Начали увлекаться англосаксонской системой образования, начала внедряться Болонская система. Они не очень хорошо легли на те традиции, которые были уже сформированы в России. Эта система как раз страдает обрывочностью знаний в ущерб фундаментальности. Предполагается, что человек может окончить бакалавриат один, магистратуру по другому направлению подготовки, кандидатскую защитить по третьей специальности, докторскую по четвертой. Еще пройти несколько переподготовок. Предполагается, что человек базово получает какую-то основу, которая позволяет ему работать, а дальше учится в течении всей его жизни.

Когда человек сегодня изучает одно, завтра совершенно другое, послезавтра третье – может быть, для быстро меняющегося мира и его выживания в нем, и даже самореализации в разных областях это и неплохо – но для достижения очень высокого профессионализма в конкретной области – это не очень хорошо.

Сейчас начинается возвращение к лучшим традициям советской школы.  Положительно то, что аспирантура становится тем, чем она всегда в советское время была – местом подготовки ученых, подготовки диссертации, а не еще одной ступенью высшего образования, которая непонятно зачем нужна. Теперь опять эффективность аспирантуры начинает определяться процентом защитившихся, а не получивших диплом о ее окончании.

Сегодня в России существуют разные формы грантовой поддержки научных исследований. С другой стороны есть очень много формальных признаков, сквозь которые ученому очень сложно пробиться для того, чтобы получить финансирование своей научной деятельности.

Наверное, в современных условиях могла бы быть интересна и следующая широко применявшаяся в СССР практика. Все крупные предприятия имели определённую строку  в бюджете на проведение хоздоговорных научных работ. Они были обязаны эти деньги освоить по назначению. Благодаря этому на базе серьезных технических вузов существовали научные подразделения, занимавшиеся исполнением научных работ по хоздоговорам. Поскольку одни хоздоговора, имевшие срочный характер – время их исполнения – постоянно сменяли другие, человек мог всю жизнь проработать на выполнении этих хоздоговорных работ, занимаясь наукой, которая финансировалась предприятиями, а по сути – государством через эти предприятия.

Сегодня, наверное, те практики, которые были в советское время должны изучаться для того, чтобы более эффективно поддерживать научную деятельность.

Что касается научных исследований в сфере общественных и гуманитарных наук – мы живем в быстро меняющемся мире. Если бы до начала объявленной пандемии людям сказали, что они будут так ограничены в передвижении и каких-то еще вещах, то за месяц многие бы просто не поверили, что это возможно. Также и до начала Специальной военной операции многие бы не поверили в то, как быстро она изменит мир. А сейчас происходят новые стремительные перемены в связи с событиями на Ближнем Востоке. Мы живем в историческое время, внутри исторического процесса. История меняется на наших глазах, мир становится другим. Общественные и гуманитарные науки не могут на это не откликнуться. Но должна быть целенаправленная государственная политика в этом направлении, какой-то государственный заказ на тематические исследования.

Потому что если мы посмотрим на требования к публикациям у ученых, которые подают заявки на гранты в российские научные фонды, то мы увидим, что требования к публикациям статей по общественным наукам в международных научных базах просто нелогичны. Потому что эти базы сформированы теми людьми, которые активно не разделяют идеологию Российского государства. Более того: являются идеологическими противниками Российской Федерации на данном этапе.

С другой стороны – в том, что касается сферы образования, мы видим, что государство делает очень серьезные шаги в плане развития воспитательной работы с обучающимися всех уровней. В высшей школе на первом курсе появился предмет «Основы российской государственности», в рамках которого студенты узнают базовые темы по истории России, российской цивилизации, основам российского государства и права. Все это дается в едином концепте. Это важный предмет, который необходим обучающимся, чтобы они могли ориентироваться в быстро меняющемся мире. В средних специальных и средних учебных заведениях появляются специальные должности советников руководителя по воспитательной работе. Это люди, которые отвечают за идеологию, воспитание, на них назначают специально отобранные люди. От того, кто и как будет на них работать зависит и результат, который принесет это нововведение.

Хотелось бы выразить надежду, что перспективы развития науки и образования в России, безусловно, есть, а пережитые в 1990-е годы сложности начинают преодолеваться.

©Федотов А. А., 2023

Федотов А.А. ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ // На пути к гражданскому обществу. – 2023. – № 4;
URL: www.es.rae.ru/goverment/ru/118-943 (дата обращения: 22.12.2024).

Сегодня: 233 | За неделю: 233 | Всего: 233

Комментарии (0)